Несговорчивые супруги - Страница 10

— Разве никто не смог каким-то образом сообщить ей?

— Да никто толком не знал, где она. Было известно, что она где-то на Багамах, не более. Даже ее отец не знал точно, где Фиона. У нее привычка неожиданно уезжать, никому ничего не говоря.

— Понятно. Может, как раз этот парень и сопровождал ее?

— Не знаю. — Джон начал терять терпение. — Хватит об этом, меня это совсем не интересует.

Нет, дорогой, как раз интересует, раз ты так раздражаешься, с ехидцей заключила Дороти.

— Давай лучше поговорим о тебе. — Джон смотрел ей прямо в глаза. — Я хочу знать, почему ты неожиданно уехала? Я не сразу поверил, когда отец сказал мне. Все как-то странно. Почему ты не пришла сначала ко мне?

Стало быть, старику удалось всех обвести вокруг пальца, неприязненно подумала Дороти и тут же устыдилась: не время говорить о Лестере плохо, ведь его тело еще даже не предали земле.

Она неопределенно повела плечами.

— О чем мы могли тогда говорить?

— Тебе совсем не обязательно было уезжать, — твердо заявил Джон. — И почему именно в Лонг-Бич? Я и в самом деле ужасно разозлился на тебя, но это не повод, чтобы взять и исчезнуть.

— В той ситуации мне показалось это единственным выходом.

— И что, тебе там лучше?

Дороти пожала плечами.

— Твой приятель с тобой? — не унимался Джон.

— Какой приятель? — холодно переспросила она.

— Ну тот, которому ты дала деньга. Вы вместе?

Дороти прикрыла глаза. Такой разговор сейчас явно не к месту.

— Ты сильно ошибаешься, но я не желаю сейчас это обсуждать. Я хочу вернуться домой. — Как легко я это сказала, удивилась Дороти и поспешила поправиться: — Я имею в виду, в твой дом. Я очень устала.

— Хорошо, тогда пошли.

Джон знаком подозвал официанта и, рассчитываясь, ни разу не взглянул в сторону Фионы. Зато это сделала Дороти, и ответный взгляд Фионы заставил ее содрогнуться. Все ясно, им еще не раз предстоит столкнуться.

4

Когда они вернулись домой, Дороти поспешила отправиться спать, хотя было чуть больше девяти. Теперь она точно убедилась, что Джон ни минуты не сомневался, будто она потратила деньги со счета на любовника. Дороти было очень больно сознавать это, но она не находила сил спорить и отрицать что-либо, поэтому и постаралась как можно быстрее избавиться от общества Джона.

Дороти слышала, как он около полуночи поднялся по лестнице и остановился у ее двери. Она с замиранием сердца ожидала, что Джон вот-вот повернет ручку двери и войдет. Кровь стучала в висках, минуты тянулись бесконечно.

Но, постояв немного, Джон пошел в свою спальню, — Дороти с облегчением услышала знакомый скрип двери, которую руки так и не дошли смазать. Только теперь она смогла перевести дыхание.

Интересно, о чем думал Джон, стоя под ее дверью? Дороти хотелось надеяться, что мужа терзало желание войти к ней и заняться любовью со страстью, которая всегда заводила ее. Но она прекрасно знала, что теперь все изменилось и прошлая счастливая жизнь канула безвозвратно.

Дороти многое бы дала, чтобы проникнуть в сокровенные мысли Джона. Радуется он или переживает, что их семейная жизнь развалилась? Собирается ли подавать на развод сразу после похорон? Или он действительно глубоко сожалеет о разрыве, но гордость не позволяет ему раскаяться?

Поглощенная этими невеселыми мыслями, Дороти уснула лишь на рассвете. Она не вышла к завтраку, так что миссис Смит принесла ей завтрак в постель. Дороти сонно приподнялась на кровати.

— Это распоряжение Джона, — заявила экономка, опережая возможные протесты Дороти. — Вы должны нормально питаться. Он сказал, что вчера вы почти не притронулись к ужину. По-моему, вы напрасно потратили деньги, я вполне могла бы приготовить вам что-нибудь вкусное и легкое.

— Вы очень добры, миссис Смит. — Дороти приподняла салфетку и увидела на подносе омлет с беконом и грибами, тосты, масло и мармелад. — Но мне все это не одолеть.

— Вы здорово похудели, — сочувственно заметила экономка. — Готова поспорить, что вы не питались как следует все это время. Так что подчиняйтесь и наверстывайте упущенное. Вот здесь ваш чай. Налить или справитесь сами?

— Спасибо, я сама.

Как только ушла миссис Смит, в комнату вошел Джон с влажными после душа волосами. На нем были черные брюки и шелковая рубашка. Джон выглядел печальным, и сердце Дороти разрывалось от жалости к нему.

— Миссис Смит передала тебе мои указания? — грубовато спросил он.

— Смотря какие. — Дороти подцепила вилкой кусочек омлета.

— Вчера за ужином ты съела меньше воробья, а сегодня вообще не спустилась к завтраку. Похороны через час, что ты себе позволяешь?

Дороти пришла в ужас.

— Я понятия не имела, который сейчас час! Мне некогда завтракать. — Она отшвырнула вилку. — Я...

— Ешь! — прогремел Джон. — Я не желаю, чтобы ты грохнулась в обморок на похоронах.

— Тогда выйди. Я не могу есть, когда стоят у меня над душой.

И когда сердце мое разрывается при виде тебя, мысленно добавила Дороти.

Родственники, друзья и подчиненные Лестера Майлза в полном составе ожидали в часовне начала церемонии, когда вдруг появилась высокая элегантная женщина в дорогом черном костюме и в широкополой шляпе с вуалью. На вид ей было чуть больше пятидесяти.

Дороти понятия не имела, кто эта незнакомка, и с недоумением отметила, что родственники, особенно старшего поколения, как-то странно оживились, по толпе прокатился недовольный шепот. Никто даже не поздоровался с дамой.

Джон заметил ее одним из последних, и Дороти увидела, как сузились его глаза и сжались кулаки. Лишь вернувшись в Бендж-холл, она узнала, кто была таинственная незнакомка.